Все, Лериному ноуту пришёл пиздец. И все этот сраный контакт виноват. Ненавижу. Надо винду переустанавливать. Блять.

@темы: Привет, писец!

---

Фраза новогодней ночи:
- нет,ну чтоб ноги вытирали,выходя из квартиры-я такого еще не видел...

@темы: Бред насущный, Над пропастью не ржи, Ассоциации

---

Дорогие мои ПЧ! С наступившим Новым годом! Пусть мечты сбываются, рядом будут любимые люди, а вокруг и внутри вас - красота .) Развивайтесь и самосовершенствуйтесь!

@темы: Немного Чеширского кота, Ассоциации

---

30.12.2010 в 23:51

Пишет  Giraffe-sama:

29.12.2010 в 16:54

Пишет  Ellifein:

29.12.2010 в 08:08

Пишет  Uk@R:

+100500 =)

29.12.2010 в 02:07

Пишет  Кусака Би:

Вперед, в массы!!!

28.12.2010 в 23:19

Пишет  Шена:

классно)) я двумя руками за))

28.12.2010 в 20:53

Пишет  Alna:

И я поддерживаю!

28.12.2010 в 20:16

Пишет  Талинна:

Просьба к Деду Морозу
"Дорогой Дедушка Мороз! Ни о чем особо тебя не прошу, но пусть человек, который сейчас читает это сообщение, будет счастлив в Новом году!"
Не моё, но я полностью поддерживаю.

@темы: Бред насущный, Немного Чеширского кота, Ассоциации

---

Это требует публикации

Для тех, кто не в курсее, сообщается, что Лера - любительница Бродского. Нет, не из тех, кто помнит все подробности биографии, кто знает наизусть все стихи и пр. Нет, Лера просто ищет редкие издания Бродского, слушает песни на его стихи, ищет к ним иллюстрации и пр. Последние дни принесли просто потрясающие результаты в этих поисках. Не могу не выложить некоторые находки.

«Письма римскому другу»

Цитата

Я сижу в своем саду, горит светильник.
Ни подруги, ни прислуги, ни знакомых.
Вместо слабых мира этого и сильных --
лишь согласное гуденье насекомых.

«Песня пустой веранды»

Стихотворение

Март на исходе, и сад мой пуст.
Старая птица, сядь на куст,
у которого в этот день
только и есть, что тень.

Будто и не было тех шести
лет, когда он любил цвести;
то есть грядущее тем, что наг,
делает ясный знак.

Или, былому в противовес,
гол до земли, но и чужд небес,
он, чьи ветви на этот раз -
лишь достиженье глаз.

Знаю и сам я не хуже всех:
грех осуждать нищету. Но грех
так обнажать - поперек и вдоль -
язвы, чтоб вызвать боль.

Я бы и сам его проклял, но
где-то птице пора давно
сесть, чтоб не смешить ворон;
пусть это будет он.

Старая птица и голый куст,
соприкасаясь, рождают хруст.
И, если это принять всерьез,
это - апофеоз.

То, что цвело и любило петь,
стало тем, что нельзя терпеть
без состраданья - не к их судьбе,
но к самому себе.

Грустно смотреть, как, сыграв отбой,
то, что было самой судьбой
призвано скрасить последний час,
меняется раньше нас.

То есть предметы и свойства их
одушевленнее нас самих.
Всюду сквозит одержимость тел
манией личных дел.

В силу того, что конец страшит,
каждая вещь на земле спешит
больше вкусить от своих ковриг,
чем позволяет миг.

Свет - ослепляет. И слово - лжет.
Страсть утомляет. А горе - жжет,
ибо страданье - примат огня
над единицей дня.

Лучше не верить своим глазам
да и устам. Оттого что Сам
Бог, предваряя Свой Страшный Суд,
жаждет казнить нас тут.

Так и рождается тот устав,
что позволяет, предметам дав
распоряжаться своей судьбой,
их заменять собой.

Старая птица, покинь свой куст.
Стану отныне посредством уст
петь за тебя, и за куст цвести
буду за счет горсти.

Так изменились твои черты,
что будто на воду села ты,
лапки твои на вид мертвей
цепких нагих ветвей.

Можешь спокойно лететь во тьму.
Встану и место твое займу.
Этот поступок осудит тот,
кто не встречал пустот.

Ибо, чужда четырем стенам,
жизнь, отступая, бросает нам
полые формы, и нас язвит
их нестерпимый вид.

Знаю, что голос мой во сто раз
хуже, чем твой - пусть и низкий глас.
Но даже режущий ухо звук
лучше безмолвных мук.

Мир если гибнет, то гибнет без
грома и лязга; но также не с
робкой, прощающей грех слепой
веры в него, мольбой.

В пляске огня, под напором льда
подлинный мира конец - когда
песня, которая всем горчит,
выше нотой звучит.

«Дорогая, я вышел сегодня из дому поздно вечером...»

Стихотворение

Дорогая, я вышел сегодня из дому поздно вечером
подышать свежим воздухом, веющим с океана.
Закат догорал в партере китайским веером,
и туча клубилась, как крышка концертного фортепьяно.

Четверть века назад ты питала пристрастье к люля и к финикам,
рисовала тушью в блокноте, немножко пела,
развлекалась со мной; но потом сошлась с инженером-химиком
и, судя по письмам, чудовищно поглупела.

Теперь тебя видят в церквях в провинции и в метрополии
на панихидах по общим друзьям, идущих теперь сплошною
чередой; и я рад, что на свете есть расстоянья более
немыслимые, чем между тобой и мною.

Не пойми меня дурно. С твоим голосом, телом, именем
ничего уже больше не связано; никто их не уничтожил,
но забыть одну жизнь -- человеку нужна, как минимум,
еще одна жизнь. И я эту долю прожил.

Повезло и тебе: где еще, кроме разве что фотографии,
ты пребудешь всегда без морщин, молода, весела, глумлива?
Ибо время, столкнувшись с памятью, узнает о своем бесправии.
Я курю в темноте и вдыхаю гнилье отлива.

«Я всегда твердил, что судьба - игра...»

Стихотворение

Я всегда твердил, что судьба - игра.
Что зачем нам рыба, раз есть икра.
Что готический стиль победит, как школа,
как способность торчать, избежав укола.
Я сижу у окна. За окном осина.
Я любил немногих. Однако - сильно.

Я считал, что лес - только часть полена.
Что зачем вся дева, раз есть колено.
Что, устав от поднятой веком пыли,
русский глаз отдохнет на эстонском шпиле.
Я сижу у окна. Я помыл посуду.
Я был счастлив здесь, и уже не буду.

Я писал, что в лампочке - ужас пола.
Что любовь, как акт, лишена глагола.
Что не знал Эвклид, что, сходя на конус,
вещь обретает не ноль, но Хронос.
Я сижу у окна. Вспоминаю юность.
Улыбнусь порою, порой отплюнусь.

Я сказал, что лист разрушает почку.
И что семя, упавши в дурную почву,
не дает побега; что луг с поляной
есть пример рукоблудья, в Природе данный.
Я сижу у окна, обхватив колени,
в обществе собственной грузной тени.

Моя песня была лишена мотива,
но зато ее хором не спеть. Не диво,
что в награду мне за такие речи
своих ног никто не кладет на плечи.
Я сижу у окна в темноте; как скорый,
море гремит за волнистой шторой.

Гражданин второсортной эпохи, гордо
признаю я товаром второго сорта
свои лучшие мысли и дням грядущим
я дарю их как опыт борьбы с удушьем.
Я сижу в темноте. И она не хуже
в комнате, чем темнота снаружи.

Художница - Валерия Двинина.
Её сайт
ВК

@темы: Притчи, стихи, проза, Сквозняк на душе, Творчество, художники, картины, Ассоциации, Иосиф Бродский, Жизнь, Это интересно

---

Чашки-кружки

++

Лерочка же любительнице кружек и того, что из них пьется)

@темы: Немного Чеширского кота, Ассоциации, Жизнь, Это интересно

---

Нарыла в цитатнике

14.07.2010 в 14:50

Пишет  Итицкая сила!:

Калужский хлебзавод завел себе жж. ЖЖ ведется от лица ржаного хлеба. Каждый пост просто брыжжет эмоциями, энтузиазмом, фантазией, оптимизмом и сдобрен кучей смайлов. На комменты отвечает сильно невпопад. Поклоняется Великому Ржа.
Жду, когда же Денис Абсентис диагностирует в Калуге эпидемию эрготизма.

@темы: Бред насущный, Над пропастью не ржи, Ассоциации, Это интересно

---

Обои

Молнии



Поезда



Природа

@темы: Немного Чеширского кота, Творчество, художники, картины, Это интересно

---

Вернулась.
Получила все свои автоматы и благополучно сбежала из универа.
Теперь я дома.
С интернетом, хорошими книгами,
невыученными билетами по 4-м экзаменам
в окружении елки и новогодних подарков,
за часть из которых отдельное спасибо  (((WAVE))).

ЖП
Жизнь Прекрасна.

@темы: Бред насущный, Немного Чеширского кота, Ассоциации, Портрет, Жизнь

---

Пряности в кофе

В кофе можно добавлять:

кардамон.
При приготовлении кофе в турке, его доводят до пузырьков на стенках, убавляют огонь, а потом добавляют парочку расщеплённых коробочек кардамона.Советуется брать именно коробочки,а не молотый,так как молотый не слишком ароматен.
С кардамоном в кофе обычно добавляют немного гвоздики и совсем крошечное количество корицы.

Гвоздику я искренне не люблю из-за специфического запаха,поэтому по ее поводу ничего сказать не могу,кроме того,что ее добавляют во время непосредственной готовки кофе.

А вот корицу можно добавлять почти везде,и она ничего не может испортить.У нее очень теплый аромат,и если добавлять ее в кофе с молоком,то это создаст атмосферу уюта.

Ваниль\Ванильный сахар.Ваниль можно добавлять в молоко,Ванильный сахар - в эспрессо.

Молотый мускатный орех.Им можно посыпать пенку на кофе=)

Необычное сочетание кофе и специй – кофе с бадьяном. Бадьян обладает сильным ярким ароматом, поэтому использовать его надо очень осторожно: не весь “цветок”, а лишь одно зернышко на джезву. Чтобы приглушить силу бадьяна, в кофе можно добавить алкоголь.

Какао.Могут добавить в кофе сладкоежки,придает кофе легкий аромат шоколада.
Интересный вкус получается у кофе, если во время приготовления добавить немного аниса (1 зернышко на чашку).

Мята.Мята - это вкусно и полезно. Можно:1 небольшой сухой листик мяты измельчить, смешать с порцией молотого кофе и заварить кофе, как обычно. Вкус- оригинальный, эффект – достойный, ведь мята улучшает концентрацию внимания.

А вообще,кофе - это целый мир для экспериментов и открытий,так что пробуйте и не бойтесь.=)

@темы: Немного Чеширского кота, Ассоциации, Это интересно

---

Да, получилось так, что я надолго пропала с дайрей. Главная причина тому - отсутствие инета (как так получилось, объяснять очень долго и не интересно), а уже второстепенный фактор - сессия. Второстепенный потому, что Лера с какой-то потрясающией лёгкостью получает зачеты и недоумевает, какого хрена все вокруг так задрачиваются. А ключ-то в том, что Лера так задрачивалась в последние 2 месяца, что может рассказать историю русской философии или историю книжного дела уже не хуже самих преподавателей. И видимо, это у меня на лице написано, потому что ко мне подбегают незнакомые люди в универе и просят дать конспекты, что-то объяснить и пр. Правда экзаменов я всё равно боюсь, но некая уверенность в собственных силах уже появилась, так что надеюсь, что всё продолжится в том же духе.

@темы: Надежда умирает последней, Бред насущный, Немного Чеширского кота, Универно-общажное

---

Скоро Новый год

Дни - за днями - по городу - в Новый год -
Через лампочковое безумие и блеск витрин.
Дни - за днями - по городу - хоровод! -
Через елочное бессмыслие и напряженность спин.
Дни - за днями - гирляндой в чужом окне -
Вспыхивают, гаснут, что-то беззвучно кричат.
Дни - за днями - падают коленями в снег,
В фонари спать укладываются по ночам.
Дни - за днями - жмутся к моим ногам.
Оплакивают бездушие.
Бездумие.
Бросаются с неба вниз.
А я их ловлю и складываю в правый карман.
С Новым годом, мои сумасшедшие дни!

@темы: Бред насущный, Притчи, стихи, проза, Архитектор слов, Немного Чеширского кота, Ассоциации

---

podvedomim.net/ тыкаешь на светящиеся штучки и медитируешь... странная весчь!

@темы: Немного Чеширского кота, Ассоциации, Это интересно

---

Спёрла аняняшку у  Vera Phillips

Новый Год уже не за горами!

Получить код для вставки счетчика дней до НГ к себе в блог.

@темы: Немного Чеширского кота, Ассоциации, Жизнь, Это интересно

---

Внутренний демон

Что людям нравится в вас? via номад

@темы: Ассоциации, Портрет, Флуд

---

@темы: Немного Чеширского кота, Ассоциации

---

«Удушье» — это «Бойцовский клуб», только в профиль (вообще у меня есть подозрение, что Паланик всю жизнь пишет одну и ту же книгу с вариациями). Главный герой, сексоголик Виктор, зарабатывающий на жизнь имитацией приступов удушья в дорогих ресторанах, в своих мучительных рефлексиях похож на дерганого протагониста «Бойцовского клуба». Тайлер Дердон сменил пол — теперь его зовут Ида Манчини, она мать главного героя, интеллектуальная экстремистка по убеждениям: «Мама часто ему говорила, что ей жалко людей. Они так стараются превратить этот мир в безопасное, организованное место. Но никто не понимает, как здесь тоскливо и скучно: когда весь мир упорядочен, разделен на квадратики, когда скорость движения везде ограничена и все делают то, что положено, — когда каждый проверен, зарегистрирован и одобрен. В мире уже не осталось места для настоящего приключения и истинного волнения». А место Марлы Зингер заняла Пейдж Маршалл, медсестра в доме престарелых, где лежит доживающая свои последние дни Ида. Хотя на самом деле Пейдж... впрочем, это уже спойлер, это так любимый Палаником и его читателями эффектный сюжетный twist, ставящий с ног на голову не только всю историю, но и мироздание в целом.

Впрочем, в «Удушье» Паланик скорее ироничен, чем категоричен, поэтому и финал на этот раз не столь безнадежен — последняя фраза книги («То, что мы строим сейчас, в темноте, на руинах, — это может быть все, что угодно») вселяет надежду на примирение с реальностью, несвойственное, казалось бы, чувство для автора.

В книге хватает и черного юмора, и живописания физиологических подробностей (Паланик не зря начинает роман фразой «Если вы собираетесь это читать, то не надо»), но «Удушье» бьет по голове куда помягче «Бойцовского клуба». Может быть, это потому, что Паланик, в общем-то, и не говорит своим читателям ничего нового?..

Но, собственно говоря, для меня не это стало главным недостатком. Паланик любит выходить за границы, за рамки сознания, восприятия, понимания, этики, морали и пр., и каждый воспринимает это по-своему. Но для меня есть тема, которая неприкосновенна - это религия. Любая. Христианство, мусульманство, буддизм, иудаизм - без разницы. Это та тема, по которой не может быть единого мнения, которая может разжечь в людях как любовь, так и ненависть. Впечатление от книги перечеркнула лёгкость, с какой Паланик играет ей, лёгкость, превращающаяся в богохульство.

• Все было так, как будто надо почти умереть, чтобы тебя полюбили. Как будто надо зависнуть на самом краю - чтобы спастись. Потому что считается: тот, кто не помнит своего прошлого обречен повторять его вновь и вновь. Что пытка есть пытка, а унижение есть унижение, только если ты сам выбираешь, что будешь страдать.
• Если кто-то спасет тебе жизнь, он будет любить тебя вечно.
• Притворяясь слабым, ты получаешь власть над людьми. По сравнению с тобой они себя чувствуют сильными. Давая людям спасти себя, ты тем самым спасаешь их.
• Людям необходимо, чтобы рядом был кто-то, кто ниже их - чтобы почувствовать свое превосходство.
• Он будет гордиться тобой, потому что ты дал ему повод гордиться собой.
• Но когда-нибудь я собираюсь жить так, чтобы делать что-то хорошее, а не просто не делать плохого. Понимаешь?
• Когда тебе исполняется тридцать, ты понимаешь, что главный твой враг - это ты сам.
• Я боролась против всего, но теперь меня стало тревожить, что я никогда не боролась за что-то.
• Быть недовольной тем, что создали другие, и создать что-то самой - это две разные вещи, - говорит мамин голос в динамике. - Бунт - это не переустройство. Осмеяние - это не переделка...
• Мы разорвали мир на кусочки, - говорит мама, - но мы не знаем, что с ними делать.
• Бунт для меня - это был способ спрятаться. Критика и осуждение создавали иллюзию сопричастности.
• Секс - замечательное лекарство почти от всего.
• Если удастся добиться того, чтобы работал только ствол мозга, а весь остальной мозг "отключить", это и будет спасением. Где-то между печалью и радостью.
• Чтобы жизнь стала лучше, она сначала должна стать хуже.
• Те, кто помнит свое прошлое, все равно помнят его не таким, каким оно было на самом деле. ... Те, кто помнит свое прошлое, они им парализованы.
• Я просто хочу быть кому-то нужным. Нужным и необходимым. Мне нужен кто-то, кому я мог бы отдать всего себя - все свое свободное время, все свое внимание и заботу. Кто-то зависимый от меня.
• Когда понимаешь, что все бессмысленно, тебе уже все равно, чем заниматься. Потому что стоит лишь раз преступить какую-то черту, и тебе непременно захочется повторить.
• Пока мы заняты делом, нам будет легче мириться с тем, какие мы несовершенные и убогие. Надо продлить удовольствие. Но может быть, знать - это не обязательно.

@темы: Окультуривание, Притчи, стихи, проза, Над пропастью не ржи, Цытатно, Это интересно

---

Милан Кундера - Невыносимая легкость бытия

Роман привлекает внимание уже тем, что это своеобразная квинтэссенция эротики и философии. Еще в самом начале Кундера подводит читателя к основной концепции книги: человек живет лишь раз, поэтому все поступки должны быть легкими, ибо нет возможности проверить их правильность.

Историческая составляющая романа неоднозначна. С одной стороны, Кундера достаточно объемно показывает отношение чехов к вторжению советских войск. Фотографии девушек в мини-юбках на фоне советских танков, тайные собрания чешской интеллигенции иллюстрируют протест свободолюбивой (хоть и коммунистической) Чехии к навязанному ей советскому режиму. С другой стороны, бросается в глаза вопиющая историческая неточность: автор пишет, что сын Сталина Яков был рожден женщиной, которую впоследствии Сталин «по всем свидетельствам, застрелил». Однако Яков – сын от первого брака, в то время как застрелена была вторая жена Сталина. Почему Кундера не исправил эту неточность, остается неясным. Но эта «фактическая ошибка» бросает тень как на писателя, так и на роман в целом.

Несмотря на то, что Кундера достаточно много пишет о жизни своих героев, он не углубляется в них настолько, чтобы сформировать отчетливые образы. На фоне метафизических рассуждений автора его герои кажутся поверхностными. Мы многое узнаем о жизни Сабины, Терезы и Томаша, но эти персонажи так до конца и не раскрыты; неясными остаются мотивы их поступков, их следствия. Автор как будто оставляет на полотне мазки разных цветов – немного о Каренине и великом походе, немного о Франце, чуть-чуть о Мари-Клод, больше о Сабине, Терезе и Томаше, еще мазок – о танках в Чехии и чешских эмигрантах.

Несмотря на постоянное противопоставление души и тела и попытку дифференцировать героев на «душевных» (Тереза, Франц) и «телесных» (Томаш, Мари-Клод, мать Терезы), Кундера наделяет всех чрезмерной материалистичностью. Можно расценить это как своеобразный протест против китча художественной литературы: герои должны быть максимально материализированы, жить не только душой, но и телом. Потому что роман, по словам автора, - это «…исследование того, чем является человеческая жизнь в той ловушке, в какую превратился мир». Однако «Невыносимая легкость бытия» - это вовсе не исследование, а скорее набросок нескольких человеческих жизней, обстоятельств и умозаключений, набросок, на мой взгляд, так и не воплощенный в картину.

• Если бы каждое мгновение нашей жизни бесконечно повторялось, мы бы были прикованы к вечности
• Крайности — это границы, за которыми кончается жизнь, и страсть к экстремизму, в искусстве и политике, суть замаскированная жажда смерти.
• …Жизнь, которая исчезает однажды и навсегда, жизнь, которая не повторяется, подобна тени, она без веса, она мертва наперед и как бы ни была она страшна, прекрасна или возвышенна, этот ужас, возвышенность или красота ровно ничего не значат.
• Нет никакой возможности проверить, какое решение лучше, ибо нет никакого сравнения. Мы проживаем все разом, впервые и без подготовки. Как если бы актер играл свою роль в спектакле без всякой репетиции. Но чего стоит жизнь, если первая же ее репетиция есть уже сама жизнь? Вот почему жизнь всегда подобна наброску. Но и «набросок» не точное слово, поскольку набросок всегда начертание чего-то, подготовка к той или иной картине, тогда как набросок, каким является наша жизнь, — набросок к ничему, начертание, так и не воплощенное в картину.
• Einmal ist keinmal … Единожды — все равно что никогда. Если нам суждено проживать одну-единственную жизнь — это значит, мы не жили вовсе.
• Любой школьник на уроках физики может поставить опыт, чтобы убедиться в правильности той или иной научной гипотезы. Но человек, проживающий одну-единственную жизнь, лишен возможности проверить гипотезу опытным путем, и ему не дано узнать, должен был он или не должен был подчиниться своему чувству.
• Девушка, мечтающая о замужестве, грезит о чем-то совершенно для нее неведомом. Молодой человек, жаждущий славы, не знает, что такое слава. То, что дает смысл нашим поступкам, всегда для нас нечто тотально неведомое.

  Мысли. Продолжение.

• Люди по большей части убегают от своих страданий в будущее. На дороге времени они проводят воображаемую черту, за которой их нынешнее страдание перестанет существовать.
• Человеческое время не обращается по кругу, а бежит по прямой вперед. И в этом причина, по которой человек не может быть счастлив, ибо счастье есть жажда повторения.
• Нам всем нужно, чтобы на нас кто-то смотрел. Нас можно было бы разделить на четыре категории согласно тому, под какого рода взглядом мы хотим жить. Первая категория мечтает о взгляде бесконечного множества анонимных глаз, иными словами — о взгляде публики… Вторую категорию составляют те, кому жизненно необходимы взгляды многих знакомых глаз… Затем существует третья категория: это те, кому нужно быть на глазах любимого человека… И есть еще четвертая, редчайшая, категория; эти живут под воображаемым взглядом отсутствующих людей. Это мечтатели.
• Сам того не ведая, человек творит свою жизнь по законам красоты даже в пору самой глубокой безысходности.
• Мы все не допускаем даже мысли, что любовь нашей жизни может быть чем-то легким, лишенным всякого веса; мы полагаем, что наша любовь — именно то, что должно было быть; что без нее наша жизнь не была бы нашей жизнью.
• Любить кого-то из сострадания значит не любить его по-настоящему.
• Любовь проявляется не в желании совокупления (это желание распространяется на несчетное количество женщин), но в желании совместного сна (это желание ограничивается лишь одной женщиной).
• Истинная доброта человека во всей ее чистоте и свободе может проявиться лишь по отношению к тому, кто не обладает никакой силой.
• Тот, кто постоянно устремлен «куда-то выше», должен считаться с тем, что однажды у него закружится голова.
• Мы могли бы назвать головокружение опьянением слабостью. Человек осознает свою слабость и старается не противиться, а, напротив, поддаться ей. Опьяненный своей слабостью, он хочет быть еще слабее, он хочет упасть посреди площади, передо всеми, хочет быть внизу и еще ниже, чем внизу.
• …тяжесть, необходимость и ценность суть три понятия, внутренне зависимые друг от друга: лишь то, что необходимо, тяжело, лишь то, что весит, имеет цену.
• Что такое кокетство? Пожалуй, можно было бы сказать, что это такое поведение, цель которого дать понять другому, что сексуальное сближение с ним возможно, однако возможность эта никогда не должна представляться бесспорной. Иными словами, кокетство - это обещание соития без гарантии.
• ... он любит меня? Любил ли он кого-нибудь больше меня? Он больше меня любит, чем я его? Возможно, все эти вопросы, которые обращают к любви, изменяют её, изучают, проверяют, допытывают, чуть ли не в зачатке и убивают её. Возможно, мы не способны любить именно потому, что жаждем быть любимыми, то есть хотим чего-то (любви) от другого, вместо того чтобы отдавать ему себя без всякой корысти, довольствуясь лишь его присутствием.
• Такой бывает минута, когда рождается любовь: женщина не может устоять перед голосом, который вызывает наружу её испуганную душу; мужчина не может устоять перед женщиной, чья душа чутко откликается на его голос.

@темы: Окультуривание, Притчи, стихи, проза, Немного Чеширского кота, Ассоциации, Чужие мысли, Цытатно

---

Как устроен Ад: Краткий путеводитель

Раньше или позже это предстоит каждому. Смешно было бы думать, что после такой жизни мы сумеем каким-то способом просочиться сквозь райские врата или обмануть стерегущего их архангела. Стоит смириться с неизбежным: ждут нас не кущи и гурии, а мрачный ландшафт ада. И чтобы не растеряться за гробовой доской, стоит подготовиться к этому заранее. Тем более что авторитетных свидетельств о том, как ориентироваться в адской местности, можно найти целую кучу. Главное – без паники.
Где же он находится, загробный мир? Некоторые древние народы сжигали покойника: это верный признак того, что душа должна вознестись к своему новому обиталищу на небесах. Если его закапывали в землю, значит, она отправится в подземное царство. Если отправляли в последний путь на лодке, она уплывает в страну за морем, у самого края Земли.

Славянский Ад

У славян бытовали на этот счет самые разные мнения, но сходились все в одном: в загробный мир попадают души тех людей, которых ничто не удерживает возле прежних жилищ, и ведут они там примерно то же существование – собирают урожай, охотятся… Те же, кто из-за проклятия, или неисполненного обещания, или еще чего-то не могут оставить свои тела, остаются в нашем мире – то вселяясь в свои прежние оболочки, то принимая облик животных, явлений природы или просто призраков неудачи. Можно сказать, загробный мир таких душ – наш собственный мир, так что это не самый худший вариант посмертного существования.

Египетский Ад

Египетский Ад

Куда страшнее все обернется, если вы попадете в загробный мир древних египтян, где царит Осирис. Во время своего земного воплощения он был убит и расчленен собственным братом Сетом. Это не могло не сказаться на характере владыки мертвых. Выглядит Осирис отталкивающе: он похож на мумию, сжимающую в руках знаки фараоновой власти. Сидя на троне, он председательствует на суде, который взвешивает поступки новоприбывших душ. Вводит их сюда бог жизни Хор. Крепче держитесь за его руку: сокологоловый Хор приходится подземному царю родным сыном, так что вполне может замолвить за вас словечко.

Зал судилища огромен – это весь небесный свод. Согласно указаниям Египетской книги мертвых, в нем следует соблюдать целый ряд правил. Подробно перечислите грехи, которые вы не успели совершить при жизни. После этого вам предложат оставить о себе память и помочь родственникам, изобразив на свитке папируса сцену суда. Если ваш художественный талант окажется на высоте, остаток вечности вы проведете здесь же, участвуя в делах Осириса и его многочисленной божественной родни. Остальных ждет жестокая казнь: их бросают на съедение Аммату, чудовищу с телом бегемота, лапами и гривой льва и крокодильей пастью. Впрочем, и счастливчики могут оказаться в его пасти: время от времени происходят «зачистки», при которых дела подопечных душ снова пересматриваются. И если родственники не снабдили соответствующими амулетами, вы наверняка будете съедены безжалостным монстром.

Греческий Ад

Греческий Ад

Попасть в загробное царство греков еще проще: вас унесет сам бог смерти Танатос, который доставляет сюда все «свежие» души. Во время больших сражений и битв, где в одиночку ему, видимо, не справиться, Танатосу помогают крылатые Керры, переносящие павших в царство вечно мрачного Аида.

На дальнем западе, у края света, простирается безжизненная равнина, кое-где поросшая ивами и тополями с черной корой. За ней, на дне пропасти, открывается мутная трясина Ахерон. Она сливается с черными водами Стикса, девять раз опоясывающего мир мертвых и отделяющего его от мира живых. Даже боги остерегаются нарушать клятвы, данные именем Стикса: воды эти священны и безжалостны. Они вливаются в Коцит, реку плача, дающую начало Лете, реке забвения.

Пересечь русло Стикса вы сможете в лодке старика Харона. За свой труд он берет с каждого по мелкой медной монете. Если же у вас нет денег, останется только ожидать конца времен у входа. Лодка Харона пересекает все девять потоков и высаживает пассажиров в обители мертвых. Здесь вас встретит огромный трехглавый пес Цербер, безопасный для входящих, но свирепый и безжалостный к тем, кто пытается вернуться в солнечный мир. На обширной равнине, под леденящим ветром, в числе прочих теней спокойно ожидайте своей очереди. Неровная дорога ведет к чертогу самого Аида, окруженному огненным потоком Флегетоном. Мост над ним упирается в ворота, стоящие на алмазных колоннах. За воротами – сделанный из бронзы огромный зал, где восседает сам Аид и его помощники, судьи Минос, Эак и Радамант. Между прочим, все трое когда-то были людьми из плоти и крови, как мы с вами. Они были справедливыми царями и правили своими народами так удачно, что после смерти Зевс сделал их судьями над всеми мертвыми.

С большой вероятностью справедливые судьи низвергнут вас еще ниже, в Тартар – царство боли и стонов, расположенное глубоко под дворцом. Здесь вам придется познакомиться с тремя сестрами-старухами, богинями мщения Эринниями, которых Аид поставил присматривать за грешниками. Вид их ужасен: синие губы, с которых капает ядовитая слюна; черные плащи, подобные крыльям летучих мышей. С клубками змей в руках они носятся по подземелью, факелами освещая себе путь, и следят за тем, чтобы каждый полностью испил чашу положенной ему кары. Среди других «коренных жителей» Тартара – крадущая детей Ламия, трехглавая Геката, демон ночных кошмаров, пожиратель трупов Эврином. Здесь вы встретите и множество мифических личностей. Тиран Иксион навечно прикован к огненному колесу. Прикованного великана Тития, оскорбившего нежную Лето, клюют два грифа. Богохульник Тантал по горло погружен в свежайшую чистую воду, но как только он, терзаемый жаждой, наклонится, она отступает от него. Убившие своих мужей Данаиды принуждены бесконечно наполнять дырявый сосуд. Изворотливый Сизиф, когда-то обманувший и духа смерти Танатоса, и несговорчивого Аида, и самого Зевса, катит в гору камень, который срывается всякий раз, как только приблизится к вершине.

Мусульманский Ад

Мусульманский Ад

Среди историй «Тысячи и одной ночи» рассказывается о семи кругах преисподней. Первый предназначен для правоверных, умерших неправой смертью, второй – для вероотступников, третий – для язычников. Джинны и потомки самого Иблиса населяют четвертый и пятый круги, христиане и иудеи – шестой. Самый внутренний, седьмой круг ждет лицемеров. Прежде чем попасть сюда, души ожидают великого Судного дня, который наступит в конце времен. Впрочем, им самим ожидание не кажется долгим.

Как и большинство других грешников, посетители исламского ада вечно поджариваются на огне, причем всякий раз, как кожа их обгорает, она вырастает заново. Здесь растет дерево Заккум, плоды которого, подобные головам дьявола, составляют пищу наказуемых. Не стоит пробовать местную кухню: эти плоды бурлят в животе, как расплавленная медь. Питающихся ими терзает непереносимая жажда, однако единственный способ утолить ее – пить кипяток такой зловонный, что им «растопляются внутренности и кожа». Словом, это очень, очень жаркое место. К тому же Аллах даже увеличивает тела кяфиров, усиливая их мучения.

Христианский Ад

Христианский Ад

Образы христианского ада во многом вдохновлены древними греками. Именно у христиан география ада изучена наиболее детально. Добраться туда несколько сложнее. Уже в апокрифических книгах – тех, что не вошли в Священное Писание или были исключены из него позднее, - высказывались различные мнения о местоположении ада. Так, самого дьявола «Книга Еноха» помещает в восточной безжизненной пустыне, где Рафаил «делает отверстие», в которое опускает его, связанного по рукам и ногам, и приваливает сверху камнем. Однако согласно тому же апокрифу, душа направится в противоположную сторону, на запад, где будет «стенать» в углублениях высокого горного хребта. В конце VI века папа Григорий Великий, различая два ада – верхний и нижний, - помещал один на земле, второй под нею.

В своей книге о природе ада вышедшей в 1714 году, английский оккультист Тобиас Суинден поместил ад на солнце. Свое предположение он мотивировал одновременно существовавшими тогда представлениями о нашем светиле как об огненном шаре и цитатой из Апокалипсиса («Четвертый Ангел вылил чашу свою на Солнце: и дано было ему жечь людей огнем»). А его современник и последователь Уильям Уистон объявлял адом все небесные кометы: попадая в околосолнечные раскаленные области, они поджаривают души, а отдаляясь – замораживают. Впрочем, вряд ли вам стоит надеяться попасть на комету. Самое широкое признание получило представление о том, что ад расположен в центре Земли и имеет как минимум один выход на поверхность. Скорее всего, этот выход расположен на севере, хотя встречаются и другие мнения. Так, старинная поэма о странствиях ирландского святого Брендана повествует о его путешествии на крайний запад, где он и находит не только райские кущи, но и места мучений грешников.

И на небе, и под землей, и на самой земле помещен ад в апокрифическом «Хождении Богородицы по мукам». Книга эта изобилует подробнейшими описаниями наказаний. Попросив Бога разогнать полный мрак, окутывающий страдающих на западе, Мария видит, как раскаленная смола изливается на неверующих. Здесь же в облаке огня мучаются те, кто «на рассвете в воскресенье спят как мертвые», а на раскаленных скамьях сидят те, кто при жизни не стоял в церкви. На юге в огненную реку погружены другие грешники: проклятые родителями – по пояс, блудники - по грудь, и по горло – «те, кто ел мясо человеческое», то есть изменники, бросившие детей на съедение зверям или предавшие братьев перед царем. Но глубже всех, до темени, погружены клятвопреступники. Богоматерь видит здесь и другие наказания, причитающиеся любителям наживы ( подвешиваются за ноги), сеятелям вражды и клхристианский адеветникам (подвешиваются за уши). В «левой части рая», в бушующих волнах кипящей смолы, терпят муки распявшие Христа иудеи.

В области предвечного хаоса располагает ад Джон Мильтон, автор поэмы «Потерянный рай». Согласно его концепции, Сатана был низвергнут еще до сотворения земли и неба, а значит и ад находится вне этих областей. Сам дьявол восседает в Пандемониуме, «блистательной столице», где принимает виднейших демонов и бесов. Пандемониум – огромный замок с залами и портиками, выстроенный тем же зодчим, что и чертог Царя Небесного. Ангел-архитектор, примкнувший к воинству Сатаны, был изгнан с небес вместе с ним. Мириады духов мечутся по коридорам дворца, кишат в земле и воздухе. Их так много, что разместиться им позволяет только сатанинское колдовство.

Еще больше способен запутать средневековый христианский теолог Эмануэль Сведенборг. Он различал три разных ада, соответствующих трем уровням небес. И поскольку Бог владычествует надо всем, все три ада управляются им через специально делегированных ангелов. По его мнению, вообще не существует Сатаны как владыки царства зла. Дьявол в понимании Сведенборга – собирательное именование наиболее опасных «злых гениев»; Вельзевул объединяет духов, стремящихся к господству даже на небесах; Сатана же означает духов «не столь злых». Все эти духи ужасны на вид и, подобно трупам, лишены жизни. Лица некоторых черны, у других огненны, у третьих «безобразны от прыщей, нарывов и язв; у весьма многих лица не видно, у других торчат только одни зубы». Сведенборг сформулировал мысль, что как небеса отображают одного человека, так и ад в совокупности – лишь отражение одного дьявола и может быть представлен именно в таком виде. Дьявольская пасть, ведущая в зловонную преисподнюю, – именно такой путь ждет грешников.

Не стоит чересчур доверяться мнению некоторых авторов, которые утверждают, будто вход в ад может быть и заперт. Христос в «Апокалипсисе» произносит: «имею ключи ада и смерти». Но Мильтон утверждает, что ключи от Геенны (видимо по поручению Иисуса) хранит страшная полуженщина-полузмея. На поверхности земли ворота могут выглядеть вполне безобидно, как яма или пещера, или же как жерло вулкана.

Дантов Ад

Согласно Данте Алигьери, автору «Божественной комедии», написанной в начале XIV века, души могут попадать в ад, пройдя через густой и сумрачный лес.
Поэма эта – самый авторитетный источник об адском устройстве. Структура преисподней описана во всей ее сложности. Ад «Божественной комедии» - это туловище Люцифера, внутри он имеет воронкообразную структуру. Начав путешествие по аду, Данте и его проводник Вергилий спускаются все глубже и глубже, никуда не сворачивая, и в итоге оказываются в том же месте, откуда вступили в него. Странность этой адской геометрии заметил еще знаменитый русский математик, философ и теолог Павел Флоренский. Он весьма аргументировано доказал, что ад Данте основан на неевклидовой геометрии. Как и вся Вселенная в представлениях современной физики, ад в поэме имеет конечный объем, но не имеет границ, что было доказано (теоретически) швейцарцем Вейлем.

Дантов Ад

Пройдя сквозь лес, вы попадете в преддверие ада, в «таинственные сени». Это мрачное и тяжелое место, где заключены души тех, «что прожили, не зная ни славы, ни позора смертных дел». Таких оказывается довольно много. В единый гул сливаются «обрывки всех наречий», на которых стонут и голосят эти люди, всю жизнь бывшие ни горячими, ни холодными, но только теплыми. Эти ничтожные души терзают целые гои слепней и ос. Из ран, мешаясь со слезами, капает кровь, которую пожирают полчища червей. Здесь же заключены и ангелы, которые, не восстав против Господа, не приняли и сторону Вельзевула, предпочтя осторожный нейтралитет. С тех незапамятных времен их «печальную стаю» исторгли небеса, но и ад не принимает...
***
Честно говоря, ни одна из описанных преисподних не вызывает у нас добрых чувств, особенно в сравнении с нашим тесным, но в целом уютным миром. Так что куда именно отправиться – решать вам. Конечно, дать полную справку об устройстве ада на страницах журнала не представляется возможным. Однако надеемся, что наш беглый обзор поможет всем, оказавшимся там, быстро сориентироваться и приветствовать свою новую вечность словами Джона Мильтона: «Привет тебе, зловещий мир! Привет, геенна запредельная!»

Автор: Роман Фишман
www.popmech.ru/ — журнал "Популярная механика"

@темы: Окультуривание, Надежда умирает последней, Жизнь, Это интересно

---

26.10.2010 в 11:51

Пишет  Дарина Марковна:

рецепт
смешать осеннего тумана
со вкусом терпкого вина,
помады с ободка стакана
и милосердия — со дна.

@темы: Притчи, стихи, проза, Немного Чеширского кота, Ассоциации, Жизнь, Это интересно