С кем бы я ни был, я всё равно изначально один. © БГ
В два часа ночи пришлось пить успокоительное, чтобы мозг не взорвался, а организм успел поспать хотя бы чуть-чуть. Крышу же мне сорвало еще в самом начале книжки, что со мной творилось в конце - описать невозможно "в виду наличия отсутствия" соответствующих медицинских терминов.
В начале книга напоминает "Отсчет Утопленников" Гинуэя (точнее, Гринуэй напоминает Бэнкса, фильм снят на 4 года позже книги): странный подросток (кастрат-андрогин) живет с отцом на острове близ шотландской "Большой земли", целыми днями строя дамбы, ритуально убивая насекомых и прочую живность и творя мистерии на чердаке. Потом появляется что-то голдинговское а-ля "Повелитель мух" - в этой семье есть еще сумасшедий старший брат, бежавший из психушки. А вот заканчивается история... Умопомрачительно заканчивается. Просто смертельно.
Главный герой обладает сознанием первобытного существа, первочеловека, живущего еще в домифическую эпоху. Остров - "дольний мир", который необходимо оградить от возможных посягательств мира потустороннего - Большой земли. Свое пространство надо четко расписать, каждую вещь - назвать своим именем, и сохранить его в тайне, чтобы не растерять магическую силу. Охота на зайца превращается в борьбу с хтоническим чудовищем, странное приспособление для ритуальных действий над насекомыми дает ответы на главные вопросы жизни. Тотемных животных убивать нельзя - и нарушающего табу брата надо спасти.
У всякой истории обычно есть своя логика, и предсказать концовку книги можно более-менее всегда. Но только не здесь. На последних страницах автор размазывает читателя по стенке как разорванного взрывчаткой кролика (не читайте рецензий до книги - эти идиоты раскрывают все "спойлеры"!). В общем, давненько меня так не встряхивало.
P.S. Пока читала книжку, переживала, как плохо я "укомплектована". В моей сумке (дамской сумке, да-да-да!) обычно есть всё самое необходимое для любых непредвиденных обстоятельств. Вот фонарика нет и компаса. Надо над этим работать.
В начале книга напоминает "Отсчет Утопленников" Гинуэя (точнее, Гринуэй напоминает Бэнкса, фильм снят на 4 года позже книги): странный подросток (кастрат-андрогин) живет с отцом на острове близ шотландской "Большой земли", целыми днями строя дамбы, ритуально убивая насекомых и прочую живность и творя мистерии на чердаке. Потом появляется что-то голдинговское а-ля "Повелитель мух" - в этой семье есть еще сумасшедий старший брат, бежавший из психушки. А вот заканчивается история... Умопомрачительно заканчивается. Просто смертельно.
Главный герой обладает сознанием первобытного существа, первочеловека, живущего еще в домифическую эпоху. Остров - "дольний мир", который необходимо оградить от возможных посягательств мира потустороннего - Большой земли. Свое пространство надо четко расписать, каждую вещь - назвать своим именем, и сохранить его в тайне, чтобы не растерять магическую силу. Охота на зайца превращается в борьбу с хтоническим чудовищем, странное приспособление для ритуальных действий над насекомыми дает ответы на главные вопросы жизни. Тотемных животных убивать нельзя - и нарушающего табу брата надо спасти.
У всякой истории обычно есть своя логика, и предсказать концовку книги можно более-менее всегда. Но только не здесь. На последних страницах автор размазывает читателя по стенке как разорванного взрывчаткой кролика (не читайте рецензий до книги - эти идиоты раскрывают все "спойлеры"!). В общем, давненько меня так не встряхивало.
P.S. Пока читала книжку, переживала, как плохо я "укомплектована". В моей сумке (дамской сумке, да-да-да!) обычно есть всё самое необходимое для любых непредвиденных обстоятельств. Вот фонарика нет и компаса. Надо над этим работать.